Таймырэтноэксп. Часть III

Taymyrethnoexp. Part III

21–29 марта 2011

March 21–29, 2011

Ничто так не способствует изучению окрестных территорий, как закрытый аэропорт.

Nothing motivates you to explore nearby areas quite like an airport closure.

В Норильске началось ожидание транспортного самолета и летной погоды. Череда невезения, тупизма, пурги и смирения продержала в городе целую неделю.

In Norilsk, we began our wait for a cargo plane and good flying weather. A string of bad luck, idiocy, blizzards and resignation kept us in the city for an entire week.

Я изучил Норильск и окрестные города. Продал с аукциона все, что можно было продать (оставшиеся консервы, газовую плитку, мегапуховик с мегабрюками, и другие мелочи). Спустился в шахту. Разгреб всю почту. Ел по два стейка из оленя в день вместо обычного одного.

I explored Norilsk and the surrounding cities. Auctioned off everything that could be sold (the remaining canned food, a camping stove, my down mega-parka and mega-snow pants, and other sundries). Went down into a mine. Cleaned out my inbox. Ate two venison steaks a day instead of the usual one.

Норильск

Norilsk

Норильск невероятным образом похож на Питер.

Norilsk is remarkably similar to Saint Petersburg.

Тут тоже фигурные щиты для расклейки афиш.

It also has ornate bulletin boards for flyers.

Bulletin board

Тут тоже дорожные знаки крепят к фасадам, а не на столбы (это связано с тракторной уборкой тротуаров — каждый столб объезжать устанешь).

Traffic signs are also affixed to building facades rather than upright poles (because it would be a pain for the snow ploughs which clean the sidewalks to go around every pole).

И светофоры тоже крепят к фасадам. В городе должен действовать клуб жителей вторых этажей, в окна которым светит светофор.

The same goes for traffic lights. I’m sure the city must have a club for second-floor apartment residents who have traffic lights shining in their windows.

Egypt, Thailand

Как и в Питере, тут существуют сосули.

Like in St. Petersburg, icicles are called “ices”.

Komsomolskaya. Beware of ices!

Хоть Норильску и досталось немного красоты (в отличие от того же Новосибирска, который бесконечно ужасен в смысле городской среды и дизайна парков), эта красота активно приходит в негодность.

Although Norilsk did end up with its share of beauty (unlike, say, Novosibirsk, which is infinitely hideous in terms of urban environment and parks design), this beauty is quickly falling into disrepair.

В городе нет ни одного строительного крана, ничего не строится.

There isn’t a single construction crane in the city; nothing is being built.

Все только разваливается.

Everything is just falling apart.

Warning: crumbling façade.

В центре есть кластер старых зданий, из которых собрана крепкая потемкинская деревня.

There’s a cluster of old buildings downtown, assembled into a solid Potemkin village.

Но любить это все некому.

But there’s no one to show all this any love.

Город оказался очень маленьким.

The city turned out to be very small.

Его можно пройти насквозь за 20 минут в длину.

You can walk the entire length of it in 20 minutes.

И за 10 минут в ширину.

And the entire width in 10.

Мало кто мечтает прожить тут всю жизнь.

Few people dream of spending their entire lives here.

В Норильске два главных оформительских приема. Фигурные бетонные хрени под окнами.

There are two main decorative techniques in Norilsk. Adding ornamental concrete thingamajigs under windows.

И раскраска фасадов, которая призвана сделать вид более веселеньким.

And painting façades in a way that’s meant to make them look more cheery.

Хотя на мой вкус нет ничего более депрессивного, чем веселенькие фасады.

Although, if you ask me, nothing is more depressing than cheery facades.

Особый вид идущих уступами перил — норильские перила.

The stepped railings in Norilsk are unlike anywhere else.

Как и в Мурманске, жители вешают в окна лампы дневного света, чтобы хоть как-то порадовать комнатные растения полярной ночью.

Like in Murmansk, people hang daylight lamps in their windows to cheer up their houseplants during the polar night.

Почтовые ящики тут некой промежуточной модели (в России таких мало) с огромным шатром сверху, чтобы снег не залеживался.

The mailboxes here are a kind of in-between model (there are few like this in Russia) with a big peaked top to prevent snow buildup.

Russian Post. Post Office # 663310. Orange Shopping Center. 24 Hours Daily

Уличные указатели.

Street signs.

6 Leninskiy Prospect “Energotech.” Caution: parts of façade may collapse

Доска объявлений и вентиляция подпола.

A bulletin board and crawlspace vents.

Удивительная инструкция.

Confounding instructions.

Press button again in 40 seconds

Мусорный бак у подъезда многоэтажки.

A trash dumpster by a high-rise apartment building entrance.

Коллективные баки во дворах пятиэтажек.

Shared dumpsters in the courtyards between smaller five-story apartment buildings.

Номера домов пишут пятиметровыми цифрами.

Building numbers are painted five meters tall.

Тротуарные ограждения.

Safety barriers on the sidewalks.

Автобусы все желтого цвета и с логотипом «Норильского никеля».

All the buses are yellow and carry the Norilsk Nickel logo.

Собственно говоря, Норильск и его окрестности принадлежат «Норникелю».

Strictly speaking, Norilsk and the surrounding area belong to Norilsk Nickel.

Город имеет смысл только до тех пор, пока тут работают горно-обогатительные комбинаты.

The city’s existence is justified only as long as the ore mining and processing plants continue to operate here.

А они пока еще работают.

And so far they’re still operating.

Drivers: Caution! Haul trucks operating

И будут работать еще лет тридцать.

And will continue to operate for another thirty years or so.

Главная промышленная движуха происходит в районе, который называется старым городом.

The main bulk of industrial activity takes place in the part of town called the old city.

Тут всегда новый год.

It’s always New Year’s here.

Happy New Year!

Тут всегда можно снимать фильмы о конце света.

It’s always a great setting for a movie about the end of the world.

Тут всегда можно припарковаться на зиму.

You can always find a spot to park your car for the winter.

Я припарковался и пошел смотреть рудник «Ангидрид».

I found a spot to park mine and went to see the Anhydrite Mine.

Технология такая. Отработанные проходки на глубинах около километра нужно чем-нибудь засыпать, чтобы не было обрушений. Засыпать их цементом дорого, а ангидридом — дешево.

This is how the process works. Mined-out tunnels that are a kilometer or so below ground need to be filled with something to prevent collapses. Filling them with cement is expensive, but using anhydrite is cheap.

Поэтому работает целый рудник, в котором вырабатывают ангидридную щебенку, грузят под землей в катерпиллеровские белазы, засыпают породу в дробилки, поднимают наверх, ссыпают в вагоны и прут все добро в соседний город, где и засыпают в отработанные шахты.

So there’s an entire separate mine where anhydrite rock is extracted, loaded into Caterpillar haul trucks underground, poured into crushers, transported aboveground, thrown into wagons and shipped over to the next town, where it’s used it to fill the worked-out mines.

Техника работает совершенно фантастическая. Никаких каторжников с кирками, почти все автоматизировано и роботизировано.

The machinery that’s used is absolutely incredible. Forget prisoners toiling with picks—almost everything is automated and performed by robots.

На норильских заправках почему-то не наливают на уплоченное количество рублей. Скажем, я заплатил 600, а заправляют на 598,40.

For some reason, Norilsk gas stations never give you your full money’s worth of gas. For instance, I paid 600 rubles, but they only fill me up to 598.40.

598.40 Rubles. 18.70 Liters. 32.00 Rub/L

Погода может испортиться в одну минуту. Вдруг все заволакивает, начинается пурга, видимость падает до нуля.

The weather can turn in an instant. The sky suddenly becomes overcast, a blizzard hits, and you find yourself in a whiteout.

Потом так же быстро все яснеет.

And then, just as quickly, everything clears again.

Даже не знаю, каким одним словом описать местную жизнь.

I don’t even know what one word could be used to describe local life.

Работать тут весело.

Working here is fun.

А жить — нет.

But living isn’t.

Самолет, который должен был наши машины забрать, пролетел над посадочной полосой как фанера над Парижем. Видимость была слабая, самолет покружил и отправился на запасной аэродром в Нижневартовск. Топливо у него к тому моменту кончилось. Прямо посреди полосы. И докатился он уже без топлива. Экипаж наказали, самолет остался в Нижневартовске.

The airplane that was supposed to come pick up our SUVs sailed right past the landing strip and into the sunset. Visibility was poor, so after circling a few times it headed to the alternate airfield in Nizhnevartovsk. At that point it ran out of fuel. Right in the middle of the runway. And taxied the rest of the way without fuel. The crew was disciplined, the plane remained in Nizhnevartovsk.

Через два дня прилетел другой самолет. Мы приехали в аэропорт. Весь день была нелетная погода, но вот образовалось окно. Самолет сел. Но оказалось, что по приборам видимость была 700 метров. Хотя все видели, что пара километров. Экипаж наказали, отстранили от полета, самолет остался ждать прилета из Красноярска инспектора, который должен проверить обстоятельства. Вот так выглядит незаконная посадка:

Another plane arrived two days later. We went to the airport. The weather had been unfit for landings all day, but finally a window cleared. The plane landed. However, it turned out that the visibility had been 700 meters according to the instruments. Even though everyone had seen that it was a couple of kilometers. The crew was disciplined and grounded, the aircraft had to await the arrival of an inspector from Krasnoyarsk to investigate the incident. This is what an unlawful landing looks like:

В конце концов из Нижневартовска отпустили наш первый самолет. Наше недельное ожидание вылета — не самая большая проблема. Больше не повезло тем, чьи овощи и фрукты летели в нашем самолете — за время простоя все сгнило.

Finally, our first plane was released from Nizhnevartovsk. Our weeklong wait for a flight wasn’t the biggest problem in the world. Whoever was transporting their fruit and vegetables in the same plane had worse luck—everything had rotted over the course of the week.

Настало время ехать в аэропорт последний раз.

Time to go to the airport for the last time.

Машину взвесили, просканировали все вещи, взвесили зачем-то еще раз, опечатали и отправили к самолету. Машину в чреве приковали цепями, а всех людей выгнали до утра.

The car was weighed and its cargo scanned, then it was weighed again for some reason, sealed and sent over to the plane. There, the car was chained up inside the cargo hold, while all the people were kicked out until morning.

В аэропорту «Алыкель» есть только одна гостиница. Называется «профилакторий». В нем было только одно койкоместо за 1350 рублей — кровать в пятиместном номере «с подселением». До утра я подселился к какому-то мужику.

There’s only one hotel at Alykel Airport. It’s called Health Resort. The only option available was a bed for 1350 rubles in a shared room with four others beds. So I shared the room with some other guy until morning.

В 9 часов регистрация. Потом рентген, посадка в самолет и вылет с несвойственной гражданским самолетам скоростью. Взлет я решил провести за рулем Кукусика, заодно поедая бутерброды из аэропортовской кафешки. Взлетать просто — откусываешь бутер, берешь руль на себя, тыкаешь пальцем в потолок — и отрываешься от земли.

Flight check-in at 9am. Then security, boarding and takeoff, which was unusually quick for a civilian airplane. I decided to spend takeoff behind the wheel of Coucousique, eating sandwiches I’d bought at the airport café. Takeoff is easy: you take a bite of your sandwich, pull the wheel towards you, jab your finger at the ceiling—and become airborne.

Так как Кукусик оборудован боковой плацкартной полкой, на ней я и заснул до прилета в Ярославль.

Since Coucousique is equipped with a sleeping berth on one side, I took a nap on it until we landed in Yaroslavl.

Ярославль

Yaroslavl

Материк.

The mainland.

Ну вот и все. Три часа езды — и ты дома.

And that’s that. Three hours of travel—and you’re home.