Белоруссия

Belarus

15–16 января 2006

January 15–16, 2006

К своему стыду, я тут никогда раньше не был.

To my shame, I’d never been here before.

Здание аэровокзала «Минск-2» со стороны аэродрома напоминает четыре кухонные вытяжки. Внутри — полная тишина, как будто здание только что построили, но еще не перерезали ленточку.

On the aerodrome side the “Minsk-2” air terminal building looks a bit like four range hoods. Inside it’s perfectly silent, as if the building had been completed, but they hadn’t had the ribbon cutting ceremony yet.

Отсюда маршрутное такси везет до «ж.-д. вокзала» (конечная) за 4190 белорусских рублей (≈2 $). У дороги перед вокзалом стоит указатель на улицу Бобруйскую, который настроил мои мысли во вполне ожиданном направлении.

A share taxi takes me from the airport to the “r.-w. station” (last stop) for 4190 Belarusian roubles (≈2 $). Next to the road in front of the station there’s a sign pointing to Babruysk street. The sign set my thoughts on a fairly predictable course.

Около ж.-д. вокзала находится автовокзал, а около автовокзала находится компания частников, которые за полтора часа обязуются доставить животное по назначению.

Next to the r.-w. station there’s a bus station, next to which there are pirate taxis who undertake to deliver the beast to its destination within one and a half hours.

Idea
Babruysk St.
Realisation
Bus station

Монотонность дороги в пятый по величине город Белоруссии скрашивают расставленная наглядная агитация для водителей...

The monotony of the road leading to the fifth largest city in Belarus is broken by the roadside messages directed at drivers...

Each year over 20people die on this very road!
If you don’t value your life, it’ll be a short one

...и расписанные валуны:

...and painted boulders:

Protect the forest

Бобруйск

Babruysk

Вскоре передо мной предстал указатель:

Shortly thereafter a sign appeared:

Babruysk

И вот я стою перед долгожданным топонимом:

So here I am, standing in front of the long-awaited toponym:

Кроме радости от изучения надписей на указателе, я испытал одновременно и разочарование, сравнимое с тем, которое пришлось пережить почти век назад Роберту Фолкону Скотту.

Aside from the pleasure I derived from looking at what’s written on the sign, I also felt disappointment comparable to that which overcame Robert Falcon Scott almost a century ago.

Город оказался милейшим.

The town turned out to be splendid.

С чудесными мозаичными панно.

With delightful mosaic panels.

С костелами, спрятанными за невыразительными фасадами строений 30-х годов.

And churches tucked away behind the inexpressive facades of 1930s buildings.

С храмами.

It has temples.

С удивительной архитектурой.

Astonishing architecture.

Со следами былой провинциальной роскоши.

As well as traces of bygone provincial luxury.

И с обязательными для местных перекрестков емкостями с песком (для гололеда).

And containers full of sand (for the black ice), an absolute must at local intersections.

Sand

Обратим внимание, что столб венчает знак «искусственное препятствие», принятый в России только две недели назад вместо неуместного в таком случае знака «неровная дорога». Вообще, что касается дорог, знаков, сигналов светофоров, тут надо признать отставание от юго-западного соседа. Зато в фонд помощи сотрудникам дорожно-постовых служб тут вклады практически не принимают, что не может не огорчать.

Note that the post is crowned with an “artificial obstacle” sign, which Russia adopted just two weeks ago to replace the “uneven road” sign, inappropriate in such instances. Generally speaking, when it comes to traffic light signals, you have to admit that Russia lags behind its southwestern neighbour. However, they hardly ever accept contributions to the traffic policemen support fund here, which is upsetting, of course.

Минск

Minsk

Минск похож на Минск. Сравнить его мне не с чем.

Minsk looks like Minsk. There’s nothing to compare it to.

Ну просто малые голландцы

Like something out of a little Dutch masters painting.

Первая мысль коренного москвича при виде улиц этого города: наверное, я попал в операционную. Тут улицы чисты, как в Хельсинки или Хабаровске — витрины и трамвайные остановки.

The first thought that springs to the mind of a Muscovite, born and bred, upon seeing the streets in this city, is: I must be in an operating theatre. The streets are clean as the shop windows and tram stops in Helsinki or Khabarovsk.

Чисто даже во дворах (хотя там-то чего подметать — никто не увидит).

Even the courtyards are clean (although you’d think that there’s no point sweeping them as no one is going to see them anyway).

Минчане вежливы, предупредительны и беззлобны. Таксист покорно останавливался у каждой хрени, которую мне хотелось посмотреть (и это не повлияло на цену). Милиционер подробно рассказал, как пройти до нужной улицы (в кафе «Старый город» я вспомнил, что свекла в борще имеет вкус свеклы). Дворник разрешил воспользоваться стропилами, чтобы я сфотографировал номер дома вблизи (двузначные номера тут наборные). Эх.

The people of Minsk are polite, attentive, and good-natured. The taxi driver obediently stopped next to every single random piece of crap I wanted to take a look at (and this didn’t affect the fare one bit). A policeman gave a detailed explanation of how to get to the street I was looking for (at the “Old town” café I remembered that beetroot in borscht tastes like beetroot). The street sweeper let me use the rafters to get a photo of the house number from up close (two-digit numbers are typeset here). Sigh.

Помимо чистоты и вежливости, тут еще пешеходы честно стоят на красный. Даже ночью, и даже когда нет машин!

On top of the cleanliness and politeness, the pedestrians here conscientiously stand and wait for the green man. Even at nighttime, even when there are no cars!

They’re waiting!

А водителям установлен специальный сигнал, что, мол, пешеходы за поворотом могут идти (в дополнение к тому, что машины тут, естественно, и так останавливаются перед людьми).

A special signal was installed to tell drivers that there might be pedestrians crossing around the corner (on top of the fact that cars here will of course stop to let people cross anyway).

Трамваев тут очень много. Бывают трех видов: никакие, собранные из непонятного металлолома и в стиле ретро, как в Комсомольске-на-Амуре:

There are a great many trams here. They come in three types: nondescript, made from bits and bobs of scrap metal, and retro, like in Komsomolsk-on-Amur:

В метро каждый второй берет какой-то льготный талон и руками пробивает в нем дырку специально установленным около кассы компостером. В чем смысл этой шаманской процедуры, для меня осталось непознанным. Если каждый талон надо компостировать, то зачем его компостировать? Отдал тетеньке и пошел себе. Которые без льгот, ездят по жетонам.

In the metro every other passenger takes a concessionary ticket of some sort and validates it at the ticket punch, which is right next to the ticket office. The purpose of this shamanic ritual remained in the realm of the unknown. If every ticket must be punched, then why punch any tickets at all? Just give it to the nice lady and be on your way. Those who aren’t eligible for any concessions use tokens.

На станциях висят плазменные телевизоры с рекламой. И видеопроекторы, проецирующие на путевые стены призывы установить дома индивидуальные пожарные извещатели.

Plasma screen TVs showing ads hang in the stations. There are also video projectors projecting calls to install individual fire detectors in your home onto the platform walls.

В городе бóльшая часть рекламы — социальная.

Most of the ads in the city are public service ads.

AIDS is a church concern too

Улицы производят очень приятное впечатление, потому что тут почти не бывает сплошной линии домов, а если здание длинное, то его все равно разбавят — часть ближе к дороге поставят, часть дальше. Пример:

The streets leave a very pleasant impression because there’s hardly ever an uninterrupted row of houses here. And if a building is long they’ll break it up — part of it will sit closer to the road, the other part further back. Example:

Так вот ты какая, последняя диктатура в Европе!

So this is what Europe’s last dictatorship is like!

На дорогу обратно выдали Боинг-737 вместо Ту-134. Хотя в бортовом журнале на пути туда я в описании флота «Белавиа» никаких боингов не заметил. Что самое удивительное — место у иллюминатора в десятом ряду тут тоже оказалось «с ногами», хотя я рассчитывал на простор у аварийного выхода в 134-ке.

On the way back they put us on a Boeing 737 instead of a Tupolev 134. This despite the fact that I didn’t spot any Boeings in the “Belavia” fleet description I read in the on-board magazine on my way here. The most surprising part was that the tenth row window seat also has extra legroom, even though I’d been counting on the roomy seat next to the emergency exit in the Tu-134.

Капитан оказался необычно разговорчивым. Каждое сообщение он предварял словами «Дорогие мои дамы и господа!».

The flight captain was unusually chatty. He prefaced every announcement with the words “My dear ladies and gentlemen!”.

Перед взлетом сообщил: «На нашем пути мы будем пролетать такие страны, как Белоруссия, Россия».

Before takeoff he informed us that: “During our journey we will be flying over such countries as Belarus and Russia”.

А ровно через месяц после моей поездки газета «Бобруйский курьер» в номере 7 от 15 февраля 2006 года перепечатала мою заметку практически слово в слово, заменив фразу «невыразительными фасадами строений 30-х годов» на «невыразительными фасадами строений 50-60-х годов» (зачем?).

Exactly one month after my trip the “Babruysk Courier” newspaper reprinted my story almost word for word in its 7th edition dated 15 February 2006, replacing the phrase “inexpressive facades of 1930s buildings” with “inexpressive facades of buildings from the 50s and 60s” (why?).

Редакция при этом забыла спросить разрешения на публикацию, а также посчитала указание моего авторства излишним.

The editors forgot to request permission to publish and also deemed any mention of my authorship to be excessive.

Babruysk through the eyes of a Muscovite
To my shame, I’d never been here before